Дом с историей. Как живется в «серой лошади» на Эсперанто-Назарбаева

Большой серый дом на перекрестке улиц Назарбаева и Павлюхина — одно из самых узнаваемых зданий не только Приволжского района, но и всей Казани. Жилкомбинат завода по производству синтетического каучука СК-4, или, как его еще называют, «серая лошадь», пережил две смены архитектурных проектов, три переименования улицы и съемку одного фильма. В новом выпуске рубрики «Дом с историей» «Инде» рассказывает, где в жилкомбинате искать привидение, как пережить падение крыши и почему ежедневный праздник — это плохо.

Жилкомбинат завода СК-4

Дом номер один

Серый дом напротив Казанской филармонии — часть квартала, который завод СК-4 им. Кирова в 1930-е годы выстроил для своих работников. По плану кроме жилкомбината в комплексе должны были появиться шесть четырехэтажных домов, детский сад и еще два «детских учреждения». Здание возводили сразу по двум проектам. В 1934 году строители руководствовались планом архитектора Александра Крестина, хотя ни проект, ни смета не были утверждены. В 1935-м работы прервали до тех пор, пока Архитектурный совет не определится с дальнейшей судьбой здания. Эксперты рассматривали три варианта возможного продолжения строительства, и самым удачным опять посчитали решение Крестина, но окончательно его снова не одобрили. Решили провести открытый конкурс, победителем которого стал студент ЛИИКСа (нынешний СПбГАСУ) Дмитрий Тихонов. В своей книге «Экскурс в архитектурную жизнь советской Казани» архитектор Сергей Саначин пишет, что проект Тихонова называли «образцом новой трактовки классического наследия, вызвавшей эволюцию классических форм» и считали «прорывом в общей массе».

— Дом произвел на горожан ошеломляющее впечатление. После революции в Казани не строили ничего столь же масштабного и качественного, — рассказывает преподаватель КГАСУ Марсель Искандаров. По его словам, в 1930-е власть ставила перед архитекторами СССР задачу создавать максимально необычные дома в противовес строгим конструктивистским зданиям предыдущего десятилетия. Несмотря на то что тренд на «архитектуру поиска» был всесоюзным, в Казани мало построек, выполненных в этом духе; они разбросаны по городу и не собраны в ансамбли.

— Жилкомбинат создавался с расчетом на то, что нынешняя улица Павлюхина будет одной из главных городских осей и на ней через какое-то время появится грандиозный центральный Дворец культуры. Эти здания должны были существовать в одном ансамбле, — поясняет Марсель Искандаров.

В 1930-е годы здание жилкомбината считалось модным не только по советским, но и по европейским меркам. Дом выполнен в стиле постконструктивизма — переходной стадии между конструктивизмом 1920-х годов и послевоенным «сталинским ампиром» (или, как его еще называли, советским неоклассицизмом). Преподаватель КГАСУ называет здание жилкомбината уникальным и добавляет, что именно с него в Казани началась волна сталинской архитектуры.

50 оттенков серого

По задумке проектировщиков, первый корпус будущего квартала объединял жилую и общественную функции. Несмотря на то что постройка была заточена под раннесоветскую концепцию обобществления досуга и быта, дом нельзя считать коммуной — жильцам полагались полноценные квартиры.

38-летний инженер Рустем Валиев живет в сером доме с рождения — его семья получила здесь квартиру в 1938 году.

— Будучи ребенком, я понимал, что наше жилье сильно отличается от других, — рассказывает он. — Тогда в городе было много коммуналок, а большинство моих сверстников и родственников жили в деревянных домах, хрущевках или ленинградках. У них было тесно, а в нашем доме — просторно. Широкие лестничные пролеты, большие окна, высокие потолки...

В крыле дома, стоящем по Павлюхина, преобладают четырехкомнатные квартиры, со стороны Назарбаева — трех- и двухкомнатные. Еще одна особенность планировки дома — полное отсутствие ванных комнат в квартирах на первом этаже и частичное — на всех остальных.

— Нашей семье повезло: родственники выбирали квартиру сами, поэтому остановились на той, где была ванная, — рассказывает Рустем. — На каждом этаже располагается по три квартиры: изначально в центральной была ванная, а в боковых — только туалет. Тем, кому повезло меньше, приходилось мыться в бане на Павлюхина. Но со временем все жильцы сделали перепланировку и переоборудовали под ванные пространство кладовок.

О возрасте дома — в следующем году ему исполняется 80 лет — напоминают и многочисленные вентиляционные отверстия в стенах на кухне. В условиях отсутствия газопровода для приготовления еды люди использовали дровяные печи. По словам Рустема, у каждой семьи было свое место для хранения дров в подвале дома. Некоторые жители предпочитали готовить на керосинках.

С 1930-х в доме работали магазины, столовая, детский сад, на крыше была терраса-солярий, а во дворе — невиданная для советских лет роскошь в виде фонтана и летней эстрады. Со временем фонтан превратился в клумбу со скульптурной композицией, а летняя эстрада, которую местные ансамбли активно использовали для выступлений в Первомай и День Победы, канула в лету в середине 2000-х. Местные жители говорят, что кроме бездомных и алкоголиков на ней уже давно никто не выступал.

Рустем рассказывает, что в жилкомбинате был даже свой кинотеатр. В 1980-е на его месте работало кафе-мороженое с молочными коктейлями и пломбиром в металлических креманках.

— У жителей дома было выражение «смотрел кино на палочке», — говорит он. — Билетов на показы часто не хватало, и люди сидели не только в креслах, но и на деревянных подлокотниках, которые по форме напоминали палочки.

Сейчас на месте кинотеатра ресторан «Султанат». Он также занял пространство столовой и промтоварного магазина, просуществовавшего до начала 2000-х. Во времена советского дефицита в нем всегда можно было найти одежду, обувь, бытовую утварь и ткани, поэтому сюда приезжали со всего города.

Обитатели жилкомбината рассказывают, что в доме должны были появиться лифты, но их не успели установить из-за начавшейся войны. Об этом якобы напоминают «шахты» в подъездах — широкие лестничные пролеты с сетчатым ограждением в центре. Марсель Искандаров считает, что такое предположение — не более чем миф, и объясняет:

— То, что жители называют «лифтовыми шахтами», — архитектурный прием. В 1930-е годы в подъездах домов не делали пролеты более шести метров, а вместить две лестницы в эту ширину было невозможно. Потому во многих домах того времени существуют клетки с круговой трехмаршевой лестницей и пространством посередине. Такое решение считается и красивым, и удобным.

Помимо истории с лифтами у жителей есть еще с десяток легенд и мифов. Топ-5 выглядит так: в подвале якобы существует сеть тайных ходов, бывшую водонапорную башню во время войны повредил сбитый зенитками самолет, в доме спрятаны сокровища, в некоторых квартирах есть комнаты для прислуги, в ресторане по ночам гуляют призраки.

— Конечно, за время моего проживания здесь дом изменился, — говорит Рустем. — С башни сняли большой латунный герб СССР, во время ремонтных работ — переоборудования столовой в ресторан Maison Grise в 2000-х — с одной из арок исчезли скульптуры четырех комсомольцев. Из-за бескультурья людей парадные входы пришлось закрыть, и теперь все ходят через черные. Дом потерял и свою котельную.

Изменения коснулись не только первого, но и всех остальных корпусов советского квартала. Две четырехэтажные коробки, в которых располагались коммуналки, снесли около пяти лет назад.

— С этими домами связана громкая история. В начале 2000-х строения признали ветхими, что подтвердилось спустя несколько лет, когда во время сноса бульдозеры разломали корпуса буквально за день. Жителей долго не переселяли, перебрасывали с места на место в очереди претендующих на новое жилье. От отчаяния в конце 2000-х они даже перекрыли улицу Павлюхина и остановили кортеж президента Татарстана Минтимера Шаймиева, — рассказывает Рустем. — В конце концов в декабре 2012 года людей начали переселять в новые дома на Завойского, которые строила скандально известная компания «Защита», а ветхие корпуса наконец снесли.

По словам Рустема, в остальных четырехэтажных корпусах ситуация не лучше: деревянные перекрытия давно прогнили, в доме рушатся потолки. Жители домов писали письма местным властям и устраивали митинги на площади Свободы, но результатов пока не добились.

Комьюнити

Первый корпус жилого квартала завода СК-4 строили для руководства предприятия, технического и инженерного персонала, а остальные четырехэтажки — для простых рабочих. Тем не менее среди жителей серого дома встречались не только заводчане, но и милиционеры, пожарные, работники сферы торговли и преподаватели.

— Было много представителей интеллигенции: музыкантов, врачей, сотрудников вузов. Но в начале 1990-х, когда появилась возможность эмигрировать, эта часть жильцов поредела, — рассказывает Рустем.

В последние годы к обитателям общежития в первом корпусе добавились выходцы из стран бывшего СНГ — в основном из Таджикистана и Узбекистана. Изменились и отношения между жильцами:

— Раньше мы знали соседей по именам и фамилиям, а теперь в доме много квартиросъемщиков, жильцы часто сменяются и никто ни с кем не здоровается, — говорит Рустем.

Тем не менее ситуация с переименованием улицы Эсперанто в честь президента Казахстана Нурсултана Назарбаева выявила способность соседей сплачиваться перед лицом общей проблемы:

— Никто не был готов к переименованию, все отреагировали негативно, — рассказывает Рустем. — Таблички на доме поменяли буквально за одну ночь. Мы ходили на митинги, писали петиции, опрашивали жителей, просили поставить свою закорючку в письме — либо за Назарбаева, либо против. Проголосовавших за новое название не было. Но сейчас мы с соседями уже смирились. Конечно, я надеюсь, что Назарбаева переименуют обратно в Эсперанто — просто надо немного подождать. После переименования жителям меняли документы, но я этого до сих пор не сделал — просто из принципа.

О фейерверке, шашлыках и Сергее Безрукове

Сегодня первый этаж серого дома занимают ресторан «Султанат» и универмаг «Давыдов», о которых жильцы говорят с недовольством.

— Магазин и ресторан, конечно, мешают. Вытяжки установлены на улице, и вся гарь от приготовления шашлыков летит во двор. Находиться там не очень приятно. Добавьте к этому мусор, который отправляется на дворовую помойку, и грызунов, которые в нем водятся, — жалуется Рустем.

В 2009 году жилкомбинат стал съемочной площадкой для фильма Андрея Мармонтова «Реальная сказка» с Сергеем и Ириной Безруковыми и Леонидом Ярмольником в главных ролях. Тогда к списку жалоб жильцов прибавилась еще одна — яркий свет прожекторов днем и ночью.

— Съемки проходили в ресторане Maison Grise, который раньше был на месте «Султаната». Во дворе дома стояла мощная установка, которая освещала все вокруг на протяжении трех или четырех ночей, — рассказывает Рустем. — Вся съемочная группа жила у нас во дворе. Безрукова я, конечно, не видел, но Ярмольника — да. Правда, на другой площадке — около здания ГИБДД на Оренбургском тракте.

Фильм Рустем так и не посмотрел.

Также в хейт-листе жильцов — свадебные салюты гостей ресторана («Мы их не смотрим — „наслаждаемся“ бабаханьем») и буйные алкоголики, устраивающие посиделки во дворе. Жители пятого этажа дома жалуются на крышу: она обваливалась, причем после капитального ремонта, который прошел в 2012−2013 годах. Тогда в доме заменили стояки, канализацию, оконные рамы в подъездах, а рабочие-корейцы обновили штукатурку.

— Хорошие работники были, мы их поили чаем, — вспоминает Рустем. — Как водится в России, крышу меняли осенью, когда идут дожди, и нас сразу же затопило. А во время урагана в сентябре 2015-го в четырех подъездах крышу и вовсе сорвало. Она упала на людей, которые стояли на остановке напротив филармонии. Забавно, что крыша стояла почти 70 лет, а после ремонта все улетело. К нам даже приезжал Рустам Минниханов — контролировал восстановительные работы. Участки, где крышу вырвало с мясом, восстановили за месяц-полтора. А те, где оторвало некоторые листы, — только к февралю.

Фото: Даша Самойлова